![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mielgaЧасть первая, она же вступление.
Часть вторая, лошадиная.
Поход по средней полосе России предполагает постоянное взаимодействие с местными. А уж там - сколько людей, столько и характеров.
Где-то нас принимали за цыган, и прятались по домам. В таких деревнях покупка парного молока становилась нетривиальной задачей. Сами же цыгане одобрительно смотрели нам в след. "Наконец-то русские научились ездить верхом", говорили они. Почему так? Дело в том, что в Ивановской области лошадей практически не осталось - видели только однажды. Дети вообще не представляли себе такого зверя, и лишь старожилы припоминали: "Вот в молодости, бывало, ходили в ночное..." Правда, детей-то в деревнях вообще было мало. Лишь в одном селе - Воздвижение - мы встретили толпу ребятишек, которых, к их удовольствию, покатали.
- (Седлала лошадь после перерыва на отдых, к нам подошла девочка) А на этой лошадке катаете?
- Нет, у неё будет жеребёнок.
- Тогда я на неё не сяду.
- (Через пять минут, та же девочка) Хочу прокатиться на этой лошадке!
В этом же селе два батюшки своими силами поднимали церковь. Думаю, и само-то село их усердием и живёт. Кстати, людьми они оказались знающими - держали когда-то лошадей - и понимающими. И в храм позволили пройти, и лошадей наших с восторгом пофотографировали.
В другой церкви нам повезло меньше. Ворота были закрыты, а двор патрулировал персонаж, представившийся сторожем. Объяснял - дескать, без батюшки показать нам храм не может, но тот живёт в Иванове, и заезжает редко. Да и смотреть-то нечего, равно как и околачиваться вокруг. Встретили мы потом этого "сторожа" - в облачении. Да одна бабуля рассказала нам, что в его церкви кражи постоянно случаются, а батюшка - ни слухом, ни духом.
Бабушка же эта, встреченная в одной из деревень, заслуживает отдельного рассказа.
Родилась она в селе, находившемся по соседству. Ребёнком её привезли в Ленинград. Она пережила блокаду, вышла замуж, вырастила детей и внуков. Только не хватало чего-то. И она решает, уже после перестройки, вернуться в родной край. Туда, где, чтобы жить, она держит кур и коз. Туда, где до магазина - пять километров пешком. Туда, где жителей умирающей деревни можно пересчитать по пальцам одной руки. И ей, конечно, тяжело, но она пока справляется. Кто знает, может, мы её встретим через год, если заглянем в ту деревушку.
В течение всего похода мы встречали Людей. Вероятно, у многих не было высшего образования. Вероятно, многие не задумывались о высоком, но это ли делает человека - человеком? В одной из деревень Костромской области знакомый нашего проводника поделился с нами, продрогшими от дождя, шерстяными вещами. В Плёсе смотрительницы музея Левитана позволили нам познакомиться с экспозицией в обеденный перерыв. Один мужичок был согласен растопить баню просто за бутылку пива. Кто-то подробно объяснял дорогу, кто-то рассказывал о местных достопримечательностях. По-человечески душевно.
И пусть чаще встречались заброшенные сёла с покосившимися безглазыми срубами, поросшие сорняками пашни, при виде которых подбиралась боль за страну, но как согревали те редкие очаги обжитых мест...
Часть вторая, лошадиная.
Поход по средней полосе России предполагает постоянное взаимодействие с местными. А уж там - сколько людей, столько и характеров. Где-то нас принимали за цыган, и прятались по домам. В таких деревнях покупка парного молока становилась нетривиальной задачей. Сами же цыгане одобрительно смотрели нам в след. "Наконец-то русские научились ездить верхом", говорили они. Почему так? Дело в том, что в Ивановской области лошадей практически не осталось - видели только однажды. Дети вообще не представляли себе такого зверя, и лишь старожилы припоминали: "Вот в молодости, бывало, ходили в ночное..." Правда, детей-то в деревнях вообще было мало. Лишь в одном селе - Воздвижение - мы встретили толпу ребятишек, которых, к их удовольствию, покатали.
- (Седлала лошадь после перерыва на отдых, к нам подошла девочка) А на этой лошадке катаете?
- Нет, у неё будет жеребёнок.
- Тогда я на неё не сяду.
- (Через пять минут, та же девочка) Хочу прокатиться на этой лошадке!
В этом же селе два батюшки своими силами поднимали церковь. Думаю, и само-то село их усердием и живёт. Кстати, людьми они оказались знающими - держали когда-то лошадей - и понимающими. И в храм позволили пройти, и лошадей наших с восторгом пофотографировали.
В другой церкви нам повезло меньше. Ворота были закрыты, а двор патрулировал персонаж, представившийся сторожем. Объяснял - дескать, без батюшки показать нам храм не может, но тот живёт в Иванове, и заезжает редко. Да и смотреть-то нечего, равно как и околачиваться вокруг. Встретили мы потом этого "сторожа" - в облачении. Да одна бабуля рассказала нам, что в его церкви кражи постоянно случаются, а батюшка - ни слухом, ни духом.
Бабушка же эта, встреченная в одной из деревень, заслуживает отдельного рассказа.
Родилась она в селе, находившемся по соседству. Ребёнком её привезли в Ленинград. Она пережила блокаду, вышла замуж, вырастила детей и внуков. Только не хватало чего-то. И она решает, уже после перестройки, вернуться в родной край. Туда, где, чтобы жить, она держит кур и коз. Туда, где до магазина - пять километров пешком. Туда, где жителей умирающей деревни можно пересчитать по пальцам одной руки. И ей, конечно, тяжело, но она пока справляется. Кто знает, может, мы её встретим через год, если заглянем в ту деревушку.
В течение всего похода мы встречали Людей. Вероятно, у многих не было высшего образования. Вероятно, многие не задумывались о высоком, но это ли делает человека - человеком? В одной из деревень Костромской области знакомый нашего проводника поделился с нами, продрогшими от дождя, шерстяными вещами. В Плёсе смотрительницы музея Левитана позволили нам познакомиться с экспозицией в обеденный перерыв. Один мужичок был согласен растопить баню просто за бутылку пива. Кто-то подробно объяснял дорогу, кто-то рассказывал о местных достопримечательностях. По-человечески душевно.
И пусть чаще встречались заброшенные сёла с покосившимися безглазыми срубами, поросшие сорняками пашни, при виде которых подбиралась боль за страну, но как согревали те редкие очаги обжитых мест...
no subject
on 9/3/07 13:40 (UTC)P.S. Репортаж классный
no subject
on 9/3/07 13:51 (UTC)Спасибо!
no subject
on 9/3/07 13:52 (UTC)no subject
on 9/3/07 13:57 (UTC)Но в других частях фото ещё будут.
no subject
on 9/3/07 14:18 (UTC)no subject
on 9/3/07 14:23 (UTC)здОрово
on 9/3/07 19:11 (UTC)пыталась недавно доказать, что есть жизнь и за пределами Москвы.. не очень получилось ((( что есть там именно Люди
рада теперь видеть нечто созвучное ))
Re: здОрово
on 9/3/07 19:19 (UTC)К сожалению, неоновые краски Москвы многим закрывают глаза на то, где фальшь, а где настоящее.
Рада, что наши мысли созвучны)
no subject
on 9/3/07 19:38 (UTC)no subject
on 9/3/07 19:55 (UTC)Но, может, в Сибири ситуация похуже, чем в Средней Полосе? Может, я просто не туда попал?
no subject
on 9/3/07 20:51 (UTC)no subject
on 9/3/07 20:54 (UTC)Не знаю, что может быть хуже вереницы мёртвых деревень... Где-то читала, что на Руси уже более 10000 таких.
no subject
on 9/3/07 21:09 (UTC)А люди - люди они везде есть и хорошие, и плохие. И красивые, и страшные. И достойные, и недостойные. И достойные смерти. Всякие.
no subject
on 9/3/07 21:10 (UTC)Действительно страшно, что деревни умирают. Деревня - все-таки исток многого хорошего.
no subject
on 9/3/07 21:35 (UTC)no subject
on 9/3/07 21:36 (UTC)Насчёт людей - согласна. Просто где-то проще видеть, что за человек, а где-то - одни маски.
no subject
on 9/3/07 21:40 (UTC)Да, конечно, село без города выживет... Но не в нашем обществе.
Насчет масок - это, конечно, верно.
no subject
on 9/3/07 21:47 (UTC)Разве что оговорка насчёт общества не верна, так как мы говорим о его вероятном отсуствии)
no subject
on 9/3/07 21:50 (UTC)кто-то все же еще жив.
no subject
on 9/3/07 21:51 (UTC)no subject
on 10/3/07 07:18 (UTC)no subject
on 10/3/07 07:57 (UTC)no subject
on 12/3/07 08:19 (UTC)no subject
on 12/3/07 08:43 (UTC)