Волны и молодость

Горы спят, вдыхая облака,
Выдыхая снежные лавины.
В. Высоцкий

Всё заканчивается. Пришло время прощаться с седовласым Эльбрусом. Он подарил мне меня. И необычайный закат на память, который я не могла снять, потому что собирала овец. Спасибо Маше, что она восполнила этот пробел. Впрочем, я бережно храню тот вид в памяти. Я вернусь.

Горы, что вы сделали со мной?
Чем заворожили? Властным зовом
К подвигам горячим и суровым
Или мудрой снежной сединой?
Ваша твердость мне передается,
Я держусь на ваших скользких тропах.
Чем пытливей вглядываюсь в пропасть,
Тем ровней, спокойней сердце бьется.
И встречая блеск вершин бесстрашных,
В самом риске чую твердь опоры.
Горы любят сильных и отважных.
Горы любят тех, кто любит горы.
Х. Байрамукова, перевод Н. Матвеевой

На последнем переходе нам подготовили сюрприз: мы вышли к ущелью, где открывается совершенно потрясающий вид на Эльбрус. Казалось, он ждал момента, когда мы туда дойдём, отогнал облака и явился нам. И мы пропали.
Осознание этого величия, что интересно, оставляло мысли о разных мелочах. Я порадовалась венку, сплетённому Ровен. Потом мы нашли какую-то трубу, из которой брызгалась вода, и развлекались тем, что направляли коней под струю. И если кони Османа и Ровен не шли, боялись, то мой сразу распробовал, в чём кайф, и замирал, нежась в прохладных каплях. Мне приходилось его уводить, чтобы не промочить амуницию и тюки - чтобы не завершить начатое дождём из другого дня.
Ноги уставали, и мы с Машкой их вынимали из стремян. Мой конь меня подловил - он прыгнул через речушку как раз в такой момент, когда я уже поверила, что он аккуратно переходит ручейки. Но почему-то я не отстала от коня, почему-то усидела так, как того требует техника прыжка, хотя я не умею прыгать и обычно в лесу куда-то съезжаю и мешаю лошади.
Мы въехали в скалистый лес, где кони шли по огромным ступеням, и это был самый страшный переход за всё время. Подковы чудом не проскальзывали, кони чудом не оступались, а мы с вьюками чудом помещались между стволов. Где-то мы шли по этим ступеням в поводу, и тогда их масштаб чувствовался ещё сильнее: кони вырастали на не один десяток сантиметров.
К лесистой долине подступило душистое субальпийское и лесное разнотравье. Оно было не просто душистым - удушающим. Только тогда я в полной мере ощутила нехватку кислорода, запахи трав сводили с ума, концентрация сменилась рассеянностью и за каждым поворотом мерещился кош. Но нельзя не признать, что такое буйство цветов и красок потрясает. Чего там только не было! Заросли герани и борщевика водили вокруг нас хороводы. Лапчатка и горошек улыбались нам, пока мы шли. Очень жаль, что у меня не было сил даже на мысль о фотосъёмке, поэтому остались лишь слова и память.
Глоток свежего воздуха отрезвил меня - вовремя. Нас ждал последний крутой подъём, параллельный ручью, по непростому грунту. Кони провели нас и через него, нас же ждал душистый домашний хлеб и разбросанная по склону отара. И чувство, будто мы вернулись домой. По крайней мере - у меня.

Урочище Джилы-Су оказалось скопищем различных палаток, людей, машин, сновавших туда-сюда. Большое пятно занимал геологический лагерь. После тишины гор, когда Малка скрывалась за поворотом и мы слышали своё дыхание, это казалось настолько диким, что мы отказались от идеи остановиться у источников. Мы ограничились пикником рядом с великолепием этого склона Эльбруса.

( +13 )

По Чомарт-колу мы вышли к перевалу Бурун-Таш. По пути нам указали на место, где располагался немецкий аэродром. Правда, с его существованием ещё не вполне определились - история про фокке-вульфы, доставлявшие людей, напоминавших тибетских лам, выглядит странно.

Наш переход был примечателен не только аэродромом: из КЧР мы попали в Кабардино-Балкарию, о чём красноречиво молчали маленькие пограничные столбики.

Но больше всего запомнилось, что мы всё-таки поднялись до снега. Нельзя сказать, что мы шли выше снежной границы, но пара снежников нам попалась, по одному из которых мы вели лошадей в руках, а я и Маша - пытались подскользнуться. Не самое приятное ощущение, хотя недоумение средне-широтного организма, не видевшего в июле снега, перекрывало все возможные опасения.

Мы сидели, болтали. Варкалось. Кусочки пейзажа начали пропадать. Кто-то хищный заявил на них свои права. Небо затянуло, засобирался дождь.
Может, это были тучи, может, это был туман, но макушки холмов и гор начали исчезать. Не сразу, постепенно, где-то захватывая больше, где-то - меньше, опускаясь то выше, то ниже, слово играя с ними и с нами.
Может, это был спектакль для нас, хотя скорее всего наше присутствие было слишком незначительным, чтобы на него обращать внимание. Кони всё так же паслись, не замечая ни сумерек, ни капель. Ручей всё так же журчал, только чуть-чуть помутнев. А мы - снимали:

Мы двинулись дальше, останавливаясь у источников нарзана. Их видно издалека и они привлекают внимание своей рыжиной:

У каждого был порядок. У каждого была кружечка, из которой можно было глотнуть железной воды. Как странно удивляться простым вещам.

Спасибо Маше за такие чудесные фото. Одни из моих самых любимых.

От последнего источника уже рукой было подать до цели нашего перехода - кошары, летника, находившейся в часе-полутора от перевала. Время пролетело быстро.